MY ARTY LIFE: Книга художника, финал. Пространственно-графические объекты

Об арт-буках, альбомах и др.формах "книги художника" читаем ЗДЕСЬ.

Среди «книг художника», представленных на выставке в Библиотеке "Проспект", были и пространственно-графические объекты, которые, по мнению некоторых исследователей, книгами не считаются (Е. Григорьянц). Однако, поскольку эти объекты являются рефлексией на книгу как форму и культурное явление, я думаю, они могут быть все же отнесены к жанру «книга художника».

Подобные объекты могут отдаленно напоминать структуру книги, как, например, работа Екатерины Ефимовой и Лели Фроловой «Отпечатки сознания» (2015), сделанная так, чтобы вызывать у зрителя ассоциации с человеческим мозгом; или представлять собой геометрические объекты – по этому пути пошла Мария Никольская, которая вложила в бумажный куб книгу-гармошку с абстрактными офортами ("Путь", 2015).

Анна Ротаенко создала металлические каркасы книг и крутящееся колесо с изображениями и репликами, напечатанными на кальке («Ловушка для слов», 2015). Ее «книги» лишены какого-либо рассказа, хотя каждый фрагмент представляет собой цельную иллюстрацию, зарисовку, а фразы афористичны. История не складывается, потому что читается (и смотрится) в произвольном порядке.

Зеркально отражает этот прием Марианна Мангилева в работе «36 неснятых кадров» (2015). Здесь также используется прозрачный материал – тиражируемый носитель – фотопленка, в наше время воспринимающаяся почти как анахронизм, однако вместо изображений на ней в каждом кадре – описание того, что в нем должно быть.

"Ловушка для слов" Анны Ротаенко.

"36 неснятых кадров" Марианны Мангилевой

"Отпечатки сознания" Лели Фроловой и Екатерины Ефимовой.

Юлия Вергазова своей «Антикнигой художника» (2015) совершает радикальный жест, отказавшись от книги в принципе, зрителю доступны только некий клубок из проволоки и аудио-намеки (шелест бумаги, шуршание и т.п.), которые документируют действия, производимые художником во время создания книги. Не менее радикален и второй объект художницы – «Банка художника» (2015), в которую автор сложила засохшую краску с палитр, испачканные тряпки, небольшие репродукции из альбомов, сломанные кисти и т.п. Банка герметично закрыта и одновременно напоминает как детскую игру в «секретики», так и своеобразный мини-музей художника.

"Антикнига художника" Юлии Вергазовой

«Банка художника» Юлии Вергазовой

Мария Комарова использует ленту Мебиуса, для своего объекта «Full circle» (2015), однако текст на нем представляет собой закольцованную историю жизни «обывателя», рассказанную от первого лица. Вот авторское описание: «… герой принял идеологию успеха и поверил в возможности личностного роста. Вся его жизнь – постановка целей и их достижение, главное в ней – быть эффективным, ведь счастье – это максимально полная реализация собственных возможностей. Его бесконечно повторяющаяся прямая речь превращается в бессмыслицу и подобие «дурной бесконечности». Закольцовывая историю своего персонажа, автор критикует культ эффективных менеджеров, возникший в обществе сравнительно недавно, и переживающий не лучшие времена в связи с текущим экономическим кризисом.

Full circle Марии Комаровой

Ольга Осипова в работе «Бойс. Призыв к альтернативе» (2015) «переводит» оригинальный текст художника Бойса в его любимый материал, войлок, порезанный на полоски разной длины. Длина полосок зависит от длины предложения, а цвет войлока – от того, какую функцию выполняет полоска (светлые в данном случае являются выделителями текста, таким образом автор подчеркивает наиболее важные для него «фразы»). Полоски можно перелистывать, что должно говорить зрителю о бесконечном варианте сочетания полосок, т.е. – вариантов прочтения. Явная отсылка к Бойсу через материал, являющийся для него эбмлематичным, делает необязательным в этой работе собственно сам текст. Текст существует, либо отсутствует в опыте зрителя, и в зависимости от этого работа будет либо «прочитана», либо считана только как тактильный объект.

"Бойс. Призыв к альтернативе" Ольги Осиповой

Наконец, некоторые художники сделали свою «книгу художника» видео- и компьютерными средствами. Слащилин Андрей в видеоперформансе «Работа над собой» (2015) бесконечно переписывает в школьной тетради одну и ту же фразу: «Всё так, как должно быть». Художник обыгрывает тему наказания и смирения: своим перформансом он напоминает о распространенной практике заставлять школьников переписывать тетради и неизбежностью этого действия, когда принуждает к этому авторитетная фигура, родитель или учитель.

Ипполит Маркелов и Екатерина Данилова создали работу «Glitch Kunstformen der Natur» (2015) в стиле глитч-арт (Glitch-art – искусство, созданное посредством цифровых помех и ошибок). В качестве основы художники использовали электронную версию книги «Красота природных форм» Эрнеста Геккеля. Создавая цифровые ошибки на страницах, авторы искажают информацию, делают ее недоступной для читателя/зрителя, сталкивая его с собственно эффектами глитч, которые можно воспринимать как новые эстетические формы. Чем-то глитч на страницах этой книги походит на красивый организм-паразит, поселившийся на теле старой книги.

"Работа над собой" Андрея Слащилина

Glitch Kunstformen der Natur Ипполита Маркелова и Екатерины Даниловой

«Книга художника» всегда была интересна множественностью подходов, которые может предложить каждый художник, порой сочетая их в одном произведении. Это жанр свободный и ни к чему не обязывающий, им могут заниматься графики, живописцы, дизайнеры, иллюстраторы, филологи, скульпторы… Как видим, некоторым художникам выставки в библиотеке «Проспект» удалось со своими книгами шагнуть на территорию современного искусства. Однако даже те, кто не ставил перед собой такой цели, оказались рядом с одной их самых радикальных стратегий, которые только могут быть у художника – в зазоре между искусством и неискусством . И дело здесь не во всеядности современного искусства и вольности интерпретаций автора данной статьи, а в особенностях жанра «книги художника»: в каждой конкретной работе он определяет собственные границы заново. Книга художника – это практически всегда жест. С помощью этого жеста автор решает любые задачи, от самовыражения до меркантильного интереса, от желания заставить зрителя погрузиться в книгу интеллектуально до интенции его спровоцировать и/или рассмешить. Так, художницы Александра Смирнова, Лиза Тульчинская и Дарья Барыбина приготовили традиционную для музейной выставки книгу отзывов в ярко-розовой китчевой меховой обложке и в такие же меха нарядили маркеры для записей («Розовый фламинго, дитя заката», 2015).

Если критериев оценки нет и куратор настроен благожелательно, то все позволено? Единственный критерий, который можно здесь предложить – обязательность момента превращения читателя в зрителя.